Неточные совпадения
И, закручивая медленным движением усы, он встал от
стола и
прошелся по комнате.
Но Левин не мог сидеть. Он
прошелся два раза своими твердыми шагами
по клеточке-комнате, помигал глазами, чтобы не видно было слез, и тогда только сел опять за
стол.
Она
прошлась по зале и с решимостью направилась к нему. Когда она вошла в его кабинет, он в вице-мундире, очевидно готовый к отъезду, сидел у маленького
стола, на который облокотил руки, и уныло смотрел пред собой. Она увидала его прежде, чем он ее, и она поняла, что он думал о ней.
В кабинете Алексей Александрович
прошелся два раза и остановился у огромного письменного
стола, на котором уже были зажжены вперед вошедшим камердинером шесть свечей, потрещал пальцами и сел, разбирая письменные принадлежности. Положив локти на
стол, он склонил на бок голову, подумал с минуту и начал писать, ни одной секунды не останавливаясь. Он писал без обращения к ней и по-французски, упоребляя местоимение «вы», не имеющее того характера холодности, который оно имеет на русском языке.
Он встал с очевидным намерением
пройтись по комнате. Он был в страшной тоске. Но так как
стол загораживал дорогу и мимо
стола и стены почти приходилось пролезать, то он только повернулся на месте и сел опять. То, что он не успел
пройтись, может быть, вдруг и раздражило его, так что он почти в прежнем исступлении вдруг завопил...
«
Пройдясь по залам, уставленным
столами с старичками, играющими в ералаш, повернувшись в инфернальной, где уж знаменитый „Пучин“ начал свою партию против „компании“, постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал в своего шара, и, заглянув в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, он направился в комнату, где собирались умные люди разговаривать».
Лебедев, чуть не доведший некоторых из слушателей до настоящего негодования (надо заметить, что бутылки всё время не переставали откупориваться), неожиданным заключением своей речи насчет закусочки примирил с собой тотчас же всех противников. Сам он называл такое заключение «ловким, адвокатским оборотом дела». Веселый смех поднялся опять, гости оживились; все встали из-за
стола, чтобы расправить члены и
пройтись по террасе. Только Келлер остался недоволен речью Лебедева и был в чрезвычайном волнении.
Вечером хохол ушел, она зажгла лампу и села к
столу вязать чулок. Но скоро встала, нерешительно
прошлась по комнате, вышла в кухню, заперла дверь на крюк и, усиленно двигая бровями, воротилась в комнату. Опустила занавески на окнах и, взяв книгу с полки, снова села к
столу, оглянулась, наклонилась над книгой, губы ее зашевелились. Когда с улицы доносился шум, она, вздрогнув, закрывала книгу ладонью, чутко прислушиваясь… И снова, то закрывая глаза, то открывая их, шептала...
Он тряхнул головою, вскочил с кресла, раза два
прошелся по комнате, присел к письменному
столу и, выдвигая один ящик за другим, стал рыться в своих бумагах, в старых, большею частью женских, письмах.
Ему было очень тяжело; он бросил милую записку доброго профессора на
стол,
прошелся раза два
по комнатке и, совершенно уничтоженный горестью, бросился на свою кровать; слезы потихоньку скатывались со щек его; ему так живо представлялась убогая комната и в ней его мать, страждущая, слабая, может быть, умирающая, — возле старик, печальный и убитый.
Бельтов прочитал письмо, положил его на
стол, отер слезу,
прошелся по комнате, постоял у окна, снова взял письмо, прочел его от доски до доски.
Бывало, забыв лекции и тетради, сидит он в невеселой гостиной осининского дома, сидит и украдкой смотрит на Ирину: сердце в нем медленно и горестно тает и давит ему грудь; а она как будто сердится, как будто скучает, встанет,
пройдется по комнате, холодно посмотрит на него, как на
стол или на стул, пожмет плечом и скрестит руки; или в течение целого вечера, даже разговаривая с Литвиновым, нарочно ни разу не взглянет на него, как бы отказывая ему и в этой милостыне; или, наконец, возьмет книжку и уставится в нее, не читая, хмурится и кусает губы, а не то вдруг громко спросит у отца или у брата: как по-немецки"терпение"?
Старик замолчал, прочитал про себя послание сына, положил его на
стол и, высоко подняв брови, с удивленным лицом молча
прошелся по комнате. Потом снова прочитал письмо, задумчиво постукал пальцами
по столу и изрек...
Проводя гостя, она несколько раз
прошлась по комнате, взяла письмо, еще прочла его адрес и опять положила конверт на
стол. «Письмо от его жены! — думала Анна Михайловна.
— А вот что, Анна Михайловна! — сказал он,
пройдясь несколько раз
по комнате и снова остановись перед хозяйкой, сидевшей за чайным
столом над раскрытою книгою журнала.
Он
прошелся по бульвару, потом
по улице и заглянул в окна к Шешковскому. Лаевский без сюртука сидел у
стола и внимательно смотрел в карты.
Он не слышал, что ему сказали, попятился назад и не заметил, как очутился на улице. Ненависть к фон Корену и беспокойство — все исчезло из души. Идя домой, он неловко размахивал правой рукой и внимательно смотрел себе под ноги, стараясь идти
по гладкому. Дома, в кабинете, он, потирая руки и угловато поводя плечами и шеей, как будто ему было тесно в пиджаке и сорочке,
прошелся из угла в угол, потом зажег свечу и сел за
стол…
Иван Кузьмич встал и подошел к
столу. Пионов налил ему полный стакан; он выпил, закурил трубку,
прошелся по зале нетвердыми шагами, вошел в гостиную, посмотрел на всех нас, сел на стул и начал кусать губы, потом взглянул сердито на жену.
Вездесущий, ты будешь в каждом шкапу,
и вина такие расставим
по́
столу,
чтоб захотелось
пройтись в ки-ка-пу
хмурому Петру Апостолу.
А в рае опять поселим Евочек:
прикажи, —
сегодня ночью ж
со всех бульваров красивейших девочек
я натащу тебе.
Но бывают нередко минуты, когда я, вглядевшись в стоящий на моем
столе портрет, чувствую непреодолимое желание
пройтись с «девушкой в красном»
по лесу под шумок высоких сосен и прижать ее к груди, несмотря ни на что.
Ананьев покраснел и умолк. Он молча
прошелся около
стола, досадливо почесал себе затылок и несколько раз судорожно пожал плечами и лопатками от холода, который пробегал
по его большой спине. Ему уж было стыдно и тяжело вспоминать, и он боролся с собой…
Комик молча
прошелся по комнате, тяжело опустился в кресло и с шумом потянул к себе со
стола газету.
На улице он уж был; к товарищам идти стыдно. Опять некстати припомнились ему две девочки-англичанки… Он
прошелся из угла в угол
по «общей» и вошел в комнату Августина Михайлыча. Тут сильно пахло эфирными маслами и глицериновым мылом. На
столе, на окнах и даже на стульях стояло множество флаконов, стаканчиков и рюмок с разноцветными жидкостями. Володя взял со
стола газету, развернул ее и прочел заглавие: «Figaro»… Газета издавала какой-то сильный и приятный запах. Потом он взял со
стола револьвер…
Она
прошлась по цветнику несколько раз, опять вернулась к
столу и стала прихлебывать с ложечки чай.
В столовой жена сидела на углу
стола; муж
прошелся раза два
по комнате, потом подошел к ней и положил руку на
стол.
Я молча
прошелся по комнате, сел к
столу. Около склянки с чернилами аккуратною стопочкою были сложены все конспекты, записная книжка, потертый кожаный портсигар. Паспорт был раскрыт. В рубрике: «Перемены, происшедшие в служебном, общественном или семейном положении владельца книжки», рукою Алеши четко было вписано...
Инспектор госпиталей Езерский — у этого было свое дело. Дежурит только что призванный из запаса молодой врач. Он сидит в приемной за
столом и читает газету. Вошел Езерский,
прошелся по палатам раз, другой. Врач посмотрел на него и продолжает читать. Езерский подходит и спрашивает...
Яков Потапович отодвинул книгу, встал из-за
стола, несколько раз
прошелся по комнате, тяжело дыша, как бы от недостатка воздуха, снял со стены кафтан, взял шапку и вышел из дому.
Граф несколько раз
прошелся по комнате, потирая руки, и, остановясь перед сидевшим в кресле у письменного
стола Карауловым, сказал уже совершенно другим игривым тоном...
Была поздняя ночь, когда они приехали. Марья Сергеевна поспешила в детскую, доктор с Ширяевым вошли в кабинет. На письменном
столе были навалены медицинские книги, пачками лежали номера «Врача» в бледно-зеленых обложках. Ширяев, потирая руки,
прошелся по кабинету. Остановился перед большою фотографией над диваном.
Пройдясь по залам, уставленным
столами с старичками, играющими в ералаш, повернувшись в инфернальной, где уж знаменитый «Пучин» начал свою партию против «компании», постояв несколько времени у одного из бильярдов, около которого, хватаясь за борт, семенил важный старичок и еле-еле попадал в свой шар, и заглянув в библиотеку, где какой-то генерал степенно читал через очки, далеко держа от себя газету, и записанный юноша, стараясь не шуметь, пересматривал подряд все журналы, золотой молодой человек подсел на диван в бильярдной к играющим в табельку, таким же, как он, позолоченным молодым людям.